Данные в этой статье приведены по состоянию на сентябрь 2013 год. |
Слишком много Джонсона | |
---|---|
Too Much Johnson | |
| |
Жанр | комедия |
Режиссёр | Орсон Уэллс |
Продюсер |
Орсон Уэллс, Джон Хаусман |
Автор сценария |
Орсон Уэллс по мотивам комедии Уильяма Жиллетта |
В главных ролях |
Джозеф Коттен и другие |
Оператор |
Гарри Данхем, Пол Данбар |
Композитор | Пол Боулз |
Кинокомпания | Независимая постановка |
Длительность | 40 минут |
Бюджет | 10 тыс.долларов США[1] |
Сборы | не выходил на экран |
Страна | США |
Язык | Не озвучивался |
Год |
1938 (съёмки) 2013 (премьера) |
Предыдущий фильм | The Hearts of Age |
Следующий фильм | Гражданин Кейн |
IMDb | ID 0030881 |
«Сли́шком мно́го Джо́нсона» (англ. Too much Johnson) — американский немой фильм 1938 года, вторая[комм. 1] авторская работа Орсона Уэллса в кинематографе. Фильм общей продолжительностью 40 минут[3] состоит из трёх неравных фрагментов, снятых в манере буффонады 1910-х годов и предназначавшихся для показа во время театральной постановки одноимённой комедии Уильяма Жиллетта[en]. После провала премьеры спектакля Уэллс отказался от завершения фильма и положил отснятый материал на полку. Долгое время считалось, что фильм погиб при пожаре в 1970 году; описания и оценки фильма основывались на свидетельстве Фрэнка Брэди[en][4], фоторепортаже в журнале Stage и короткой любительской киноленте, запечатлевшей процесс съёмок[5]. Однако в 2008 году лента была найдена в Италии. Премьера восстановленного фильма запланирована на 9 октября 2013 года[6][7].
Этот раздел основан на источниках 1970-х годов. |
Фильм состоит из трёх не связанных одна с другой киноновелл, которые, по замыслу Уэллса, должны были предварять три действия спектакля:
|
В ролях[13]
Съёмочная группа[14]
В начале июля 1938 года двадцатитрёхлетний Уэллс, страдавший сенной лихорадкой и астмой, переехал из своего загородного дома в Снеденc-Лэндинг[en] в нью-йоркский отель «Сент-Реджис»[en][16]. 11 июля артист, уже считавшийся восходящей звездой театра[17] и возглавлявший собственную труппу Mercury Theatre[en], провёл на CBS первый радиоспектакль из цикла «Первое лицо, единственное число»[en][18]. Одновременно Уэллс готовил к осеннему театральному сезону две премьеры: эпическую драму «Пять королей» по мотивам трагедий Шекспира и комедию-фарс Уильяма Жиллета «Слишком много Джонсона»[19]. Также, как и предыдущая комедийная постановка Уэллса («Соломенная шляпка», 1935), пьеса Жиллета была переделкой французского фарса (La Plantation Thomassin Мориса Ордонно[fr], 1891), уже ставившейся на английском языке[20].
Уэллс решил совместить в комедии обычное театральное действие с показом фильма: актёры Mercury Theatre должны были буквально сходить с киноэкрана на сцену. Этот приём уже был опробован до Уэллса, но успеха не имел[21]. В традициях немого кино экранное действие должно было быть искусственно ускорено замедленной съёмкой; сценическое же действие Уэллс сократил до одно часа[22]. В библиотеке Индианского университета хранятся четыре неполных текста в разных редакциях, по которым можно восстановить путь от исходной пьесы — к реализованной постановке[20]. К недовольству труппы, режиссёр продолжал править пьесу до самой премьеры[23]. Длинные монологи оригинала он заменил диалогами, его персонажи говорят не развёрнутыми предложениями, а скороговоркой[24].
По идее Уэллса, немые кинематографические фрагменты должны были быть сняты в манере буффонады 1910-х годов, а сценическое действие должно было следовать канону эксцентрической комедии[25]. Действие пьесы также происходит в начале XX века: в репликах упоминается 1903 год, в фильме появляются автомобили, а персонажи одеты по моде примерно 1910 года[26]. Кинематографический пролог, а по существу полноценный первый акт пьесы, должен был достигать тридцати пяти минут[27]. Перед вторым и третьим «настоящими» актами должны были демонстрироваться десятиминутные интермедии[28]. Вместо звуковой дорожки кинематографическое действие должны были озвучивать настоящий оркестр и специалист по шумовым эффектам[29].
Старший партнёр Уэллса Джон Хаусман не верил в успех предприятия[30], но сумел раздобыть десять тысяч долларов на съёмки[1][31]. Уэллс приступил к ним немедленно, без сценария, полагаясь на удачу и экспромт[32]. Никто из его команды, за исключением оператора Пола Данбара, не имел профессионального опыта в кинематографе: режиссёр и актёры «изучили» ремесло в кинозале, просмотрев десятки фильмов Мака Сеннета, Чарли Чаплина и Гарольда Ллойда[33]. Именно немая картина Ллойда «Наконец в безопасности», по мнению Уэллса, оказала наибольшее влияние на него и на его фильм[34]; влияние Сергея Эйзенштейна Уэллс категорически отрицал[35].
Ведущие роли в фильме играли актёры Mercury Theatre. Роль Леноры Фэддиш Уэллс отдал своей [первой] жене, Вирджинии Николсон. По мнению помощник режиссёра Mercury Theatre Билла Герца, единственной причиной этого выбора было желание Уэллса спровадить нелюбимую жену из Нью-Йорка в Стони-Крик, где проходили репетиции будущего спектакля[36]. Уэллс в это время встречался с балериной Верой Зориной[37][38]. В эпизодах Уэллс использовал Хаусмана, композитора Марка Блицштайна[en], театрального критика Херберта Дрейка и семнадцатилетнюю Джудит Тувим — в будущем ставшую звездой под именем Джуди Холлидей[39]. Дублирование основных артистов потребовалось лишь однажды — в сцене с письмом, которое героиня Арлин Фрэнсис прячет под корсетом от ревнивого мужа. Режиссёр решил, что грудь актрисы недостаточно пышна́[40], и без ведома Фрэнсис переснял сцену. Дублёром была секретарша Уэллса Огаста Уайсбергер[41].
По плану Уэллса производство фильма, начавшееся в середине июля, должно было занять не более месяца: предварительный премьерный показ «Джонсона» в летнем театре Стони-Крик[en] был назначен на 16 августа 1938 года[42][43]. Фактически Уэллс уложился в десять дней, отсняв примерно 7600 метров плёнки[44]. Все съёмки проходили в Нью-Йорке и окрестностях. Все интерьерные сцены были сняты во временной «студии», построенной на арендованном пустыре в Йонкерсе, сцены «погони на Кубе» — в заброшенном карьере в Хэверстро[en], что рядом с загородным домом Уэллса[45]. Тропическую «атмосферу» дополняли арендованные пальмы в неловко замаскированных кадках[46]. Белая лошадь, на которой в фильме ездил Коттен — это некогда знаменитый, уже состарившийся Жадаан (англ. Jadaan), снимавшийся в «Сыне шейха» c Рудольфом Валентино[47][комм. 4].
Погоня Бэрриера за Коттеном снималась в Центральном парке, на историческом Фултонском рыбном рынке[en][комм. 5], её комическое завершение — на причале Бэттери-парк[48]. «Пароход на Кубу», на котором завершается погоня, в действительности возил воскресные экскурсии вверх по Гудзону. Во время съёмок он был заполнен пассажирами, ожидавшими рейса к Медвежьей горе[en][49]. Вероятно, Уэллс не согласовывал съёмки с властями города. Во время съёмок погони на крышах на Олбани-Стрит уличная толпа приняла Коттена, прыгавшего с карниза на карниз без страховки[50], за очередного безумца-самоубийцу. На место происшествия прибыли пожарные и полиция, а на следующий день газеты обвинили Уэллса в эксплуатации образов нью-йоркских самоубийц[51].
За десять съёмочных дней Уэллс израсходовал весь бюджет и остался должен актёрам и подрядчикам[52]. Уэллс сумел уговорить актёров согласиться на пониженные, репетиционные (а не съёмочные) ставки и отказался от оркестрового сопровождения спектакля — его должна была заменить сольная игра Марка Блицштайна[53]. И всё равно денег не хватило на самое необходимое: проявку фильма, печать позитивов, титров и монтаж. Уэллсу пришлось, впервые в жизни, самостоятельно монтировать фильм в гостиничном номере[54].
За несколько дней до премьеры Уэллс провёл в Стони-Крик опытную репетицию с демонстрацией незавершённых фрагментов фильма; только тогда оказалось, что выбранный зал совершенно не подходит для кинопоказа[43]. Низкий потолок не позволял развернуть полноценный киноэкран, противопожарные правила требовали строительства особой несгораемой будки для проектора[55]. Уэллс был вынужден играть премьеру без кинематографических фрагментов. Спектакль, превращённый волей режиссёра в набор не связанных друг с другом отрывков, провалился. Взбешённые, по словам Рут Форд, зрители забросали актёров яблоками и бананами — что попалось под руку[56]. По мнению Мэри Уикс, успевшей просмотреть фильм до премьеры, его показ вряд ли спас бы спектакль: «в фильме было не больше смысла, чем в спектакле. Никакого смысла!»[57]. Пожалуй, единственный положительный отзыв на премьеру дала Кэтрин Хепбёрн: очарованная игрой Коттена, она пригласила его на главную роль в бродвейской постановке «Филадельфийской истории»[en][58][59].
Уэллс винил в неудаче не себя, а зрителей: «Для публики и спектакль, и фильм были слишком сюрреалистичны. Она была неспособна принять их, они же слишком опередили своё время»[60]. Вероятно, главными причинами провала были нехватка денег и неспособность Уэллса подготовить фильм к дню премьеры с имеющимися скудными средствами. Опытный импресарио Джон Хаусман мог бы подстраховать молодого партнёра, но не сделал этого[61]. Напротив, он изначально заявлял о бесперспективности «Слишком много Джонсона» (и спектакля, и фильма) и рекомендовал Уэллсу отказаться от проекта[30]. Возможно, что свою роль сыграли конфликты внутри труппы (также порождённые денежными проблемами Уэллса[62]) и юридические претензии владельца прав на экранизацию пьесы Жиллетта — Paramount Pictures. Если бы Уэллс попытался вывести «Слишком много Джонсона» на Бродвей, ему пришлось бы платить студии отступные, а денег у Уэллса не было[63][комм. 6].
Уэллс отказался от дальнейшей работы на спектаклем и фильмом и не пытался выкупить у фотолаборатории удержанные за долги негативы[64]. Единственный отпечатанный позитив фильма[64], всего шесть[65] стандартных бобин 35-миллиметровой нитроцеллюлозной[6] плёнки, Уэллс положил на полку своего архива и надолго забыл о неудачном опыте. Три десятилетия спустя Уэллс объяснил случившееся провалом премьеры, за которой в ноябре 1938 года[64] последовал провал «Смерти Дантона»: «Спектакль („Смерть Дантона“) нравился мне … и никому, кроме меня. Поэтому мы его закрыли и решили не возобновлять „Джонсона“. Именно поэтому я не закончил монтаж „Джонсона“. Он не имел смысла. Именно тогда я и решил отправиться в Голливуд, чтоб заработать достаточно денег на театральные постановки»[66].
В 1960-е годы Фрэнк Брэди[en], собиравший материал для биографии Уэллса, нашёл «Слишком много Джонсона» в мадридском доме режиссёра[67]. По мнению Уэллса, плёнки сохранились в отличном техническом состоянии[68]. Уэллс собирался смонтировать фильм и послать копию в подарок Коттену[69][67], но от публичного показа отказался: по мнению автора, отснятые фрагменты имели ценность только как часть несостоявшегося спектакля.
Смонтировать фильм Уэллс не успел. В 1970 году, когда он уехал на очередные киносъёмки, а свой дом сдал в аренду Роберту Шоу[en][70], его архив был уничтожен пожаром. Уэллс, со слов Брэди, допускал, что фильм мог сохраниться, и не тяготился потерей: «Наверное, это к лучшему … Теперь я могу всем рассказывать, сколь замечательны были мои сценарии! Впрочем, жаль, что вы никогда не увидите „Слишком много Джонсона“. Фильм был прекрасен: мы выстроили в Нью-Йорке Кубу моей мечты…»[71][72].
Почти полвека считалось, что фильм погиб[67], единственным свидетельством о его содержании и художественных решениях были воспоминания Брэди[4], а материальными доказательствами его существования — несколько кадров, опубликованных в 1938 году в журнале Stage и 43-секундная любительская кинолента, запечатлевшая процесс съёмок «кубинских» сцен[5]. Вероятно, эту ленту снял спонсор труппы Уэллса Майрон Фалк[73]. В настоящее время она хранится в киноархиве Калифорнийского университета в Беркли[5][73].
В 2005 году на складе в Падуе были найдены коробки с кинолентами неизвестного происхождения[7]. Владелец склада отдал ленты киноклубу Cinemazero из городка Порденоне, и только три года спустя, в 2008 году, киномеханик Cinemazero отсмотрел их и понял, что «в этом что-то есть»[7]. Авторство Уэллса было доказано чуть позже с помощью кинокритика Сиро Джорджини[7]; опубликованные кадры не оставили сомнений — на лентах действительно запечатлён молодой Орсон Уэллс[67]. Каким образом они попали из Мадрида в Падую — остаётся загадкой[7].
Cinemazero передала находку на попечение киноархива Cineteca del Friuli[it], а затем фильм отправился на реставрацию в американский киноархив George Eastman House[en]. Ленты в основном сохранились хорошо, но одна бобина оказалась, по словам кураторов проекта, сильно разложившейся и хрупкой[6][74]. Восстановлением повреждённых фрагментов занялась лаборатория Haghefilm Digitaal из Нидерландов, копированием лент — лаборатория Cinema Arts из Пенсильвании, монтажом — George Eastman House, а финансировал восстановление негосударственный Национальный фонд сохранения фильмов[en][6][67][74]. Всего, по утверждению George Eastman House, удалось спасти 96 % найденного материала[6].
7 августа 2013 американские и итальянские фонды объявили о завершении реставрации[6]. Мировая премьера фильма состоится 9 октября 2013 года на фестивале немого кино в Порденоне[it][6][7], американская премьера запланирована на 16 октября 2013 года[6]. По соглашению сторон подлинные ленты Уэллса будут храниться в архиве имени Луиса Майера в городке Чайлай (штат Нью-Йорк)[en][6].
Пол Боулз. «Музыка для фарса» | |
(исп. камерный ансамбль Chicago Pro Musica, 2001) | |
Часть 1 | |
Часть 2 |
Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".
Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.
Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .