Жан-Пьер Моки | |
---|---|
Jean-Pierre Mocky | |
| |
Имя при рождении | Jean-Paul Adam Mokiejewski |
Дата рождения | 6 июля 1933 (85 лет) |
Место рождения | Ницца, Франция |
Гражданство |
|
Профессия | |
Направление | драма, комедия, мелодрама, криминал |
IMDb | ID 0006620 |
Site officiel | |
Жа́н-Пье́р Моки́ ( фр. Jean-Pierre Mocky; настоящее имя — Жан-Поль Адам Мокиевский, фр. Jean-Paul Adam Mokiejewski [1]; 6 июля 1933, Ницца, Франция) — режиссёр, сценарист, актёр и продюсер французского кино. Он снял более шестидесяти художественных фильмов и сорок эпизодов телевизионных сериалов. Он начинает как актёр в кино и в театре. Он играет, в частности, в Les Casse-Pieds (1948) Жана Древиля, в Орфее (1950) Жана Кокто или в Привет вам от гориллы (Le Gorille vous salue bien, 1957) Бернара Бордери. Но он становится известным в основном в Италии, в частности, благодаря его роли в Побеждённых Микеланджело Антониони.
После работы в качестве стажёра с Лукино Висконти в Чувстве (итал. Senso, 1954) и с Федерико Феллини в Дороге (1954) он подготавливает свой первый фильм, Головой об стену (1959) и планирует сделать его сам, но продюсер предпочитает доверить эту задачу Жоржу Франжю. Он переходит к съёмкам на следующий год Кадрящих (фр. Les Dragueurs, 1959). С тех пор он никогда не перестанет снимать. С 1960-х годов он получает широкую аудиторию с эксцентричными комедиями, такими как: Странный прихожанин (Un drôle de paroissien, 1963) или La Grande Lessive (!) (1968). После Мая 1968, он обращается к нуару с Соло ( фр. Solo, 1969), где показывает группу молодых леворадикальных террористов, а затем с Альбатросом (фр. L'Albatros, 1971), который показывает продажность политиков.
В 1980-х годах он подтверждает успех с фильмом, осуждающим за год до трагедии на «Эйзеле», неадекватность некоторых футбольных болельщиков Смерть арбитра (À mort l'arbitre, 1984), а затем с комедией, обличающей лицемерие вокруг паломничества в Лурд Чудо (Le Miraculé, 1987). В 1990-х и 2000-х годах его фильмы оказываются менее успешными, но Жан-Пьер Моки продолжает работать с прежним энтузиазмом. Он выпустил более 60 художественных фильмов.
Его кинематограф, часто сатирического и публицистического характера, имеет в своей основе, как правило, социальные факты. Он работает с небольшими средствами и работает очень быстро.
Он, в частности, работал с Бурвилем (Un drôle de paroissien, La Cité de l'indicible peur, La Grande Lessive (!) и L'Étalon), с Фернанделем (La Bourse et la Vie), с Мишелем Симоном(L'Ibis rouge), с Мишелем Серро (в двенадцати фильмах, в том числе в Le Miraculé), с Франсисом Бланш (в пяти фильмах, включая La Cité de l'indicible peur), с Жаклин Майан (фр. Jacqueline Maillan) (пять фильмов) и с Жаном Пуаре (фр. Jean Poiret) (восемь фильмов).
Он получил в 2010 году приз Анри Ланглуа (фр. Prix Henri-Langlois) за творческие достижения и приз Альфонса Алле (фр. Prix Alphonse-Allais) 2013.
В 2012 году Международный кинофестиваль в Бельфоре (фр. Le Festival Entrevues Belfort) проводит в его честь ретроспективу.
Жан-Пьер Моки родился 6 июля 1933 года в Ницце[note 1]. Его отец, Адам Мокиевский (фр. Adam Mokiejewski, 1900-)[2] — поляк чеченского происхождения и еврейского вероисповедания, а мать, Жанин Зилинская (фр. Janine Zylinska, 1910-)[2], — полька, принадлежавшая к католической конфессии[3]. Его родители селятся в Ницце в 1922 году. Когда начинается война, в 1939 году, семье Мокиевских, которая живёт за счёт богатства его польской матери, приходится продать виллу mont Boron в Ницце; она переезжает в Грас[4]. В 1942, во время немецкой оккупации, его отец пытается защитить своего сына от преследования по отношению к евреям и хочет отправить его к дяде, в Алжир. Жан-Пьер Моки слишком молод, чтобы отправиться на лодке в одиночку. Тогда отцу приходится изменить его дату рождения, которой становится 6 июля 1929[5] · [6] · [7]. В конечном итоге он отказывается от этой поездки и просто отправляет своего сына на ферму[8]. В этом же году Жан-Пьер Моки первый раз появляется в кино, в качестве статиста в Ночных посетителях (фр. Les Visiteurs du soir) Марселя Карне[9]. Среднее образование он получает в муниципальном колледже Граса[10] · [11]. Летом он подработает уборкой пляжа Отеля Карлтон (фр. Hôtel Carlton) в Каннах[10]. В это время его родители являются смотрителями чьей-то усадьбы[10].
Он женится в 1946 году, в возрасте 13 лет, на Моник Боден (фр. Monique Baudin), которая ждала от него ребёнка, но их союз длится только четыре месяца[6] · [7]. В 1946 году он исполняет роль ополченца в фильме Да здравствует свобода (фр. Vive la Liberté) Джефа Мюссо (фр. Jeff Musso). Перебравшись в Париж в 1947 году, он снимается статистом в нескольких фильмах, как, например, Человек в котелке (фр. L'Homme au chapeau rond). Он зарабатывает на жизнь водителем такси и встречает в своем автомобиле актёра Пьера Френе. Именно благодаря ему он получает первую роль в театре в Pauline ou l'Écume de la mer Габриэля Ару (фр. Gabriel Arout). Пьер Френе берет его под своё покровительство и поселяет его у себя в Нёйи-сюр-Сен[12] · [11]. Жан-Пьер Моки затем поступает в Высшую национальную консерваторию драматического искусства, где он посещает курс Луи Жуве. Там он встречает Жан-Поля Бельмондо, с которым они становятся приятелями[13]. Он получает первую большую роль в кино в Рае для пилотов, пропавших без вести (фр. Le Paradis des pilotes perdus, 1948)[11].
В 1952 году он встречает Микеланджело Антониони и играет в фильме Побеждённые, который имеет большой успех в Италии[14] · [15] · [16]. Затем его ангажируют в качестве актёра на студии Dino de Laurentiis Cinematografica. После этого он работает стажёром у Федерико Феллини в Дороге (1954) и стажёром у Лукино Висконти в Чувстве (Senso, 1954)[16]. Он играет в нескольких итальянских фильмах, таких как: Грациэлла (итал. Graziella) Джорджо Бьянки (итал. Giorgio Bianchi) и Разгромленные (итал. Gli sbandati) Франческо Мазелли в 1955 году. Как актёр в Италии он быстро становится известным. В интервью журналу Cinéma в 1982 году он поясняет: «У меня был Ferrari, дом на Тибре, я давал приёмы, у меня был камердинер: это было невероятно[17]!»
По возвращении во Францию в 1956 году режиссёр Реймон Руло (фр. Raymond Rouleau) его привлекает к работе в парижском театре с Ингрид Бергман в пьесе Thé et sympathie. Реймон Руло отказывается в последний момент от съёмок фильма Салемские ведьмы (фр. Les Sorcières de Salem). Его заменяет Жан Меркюр (фр. Jean Mercure), который выводит из актёрского состава Жан-Пьера Моки, чтобы заменить его одним из своих друзей. Жан-Пьер Моки подаёт иск и выигрывает судебный процесс. Со 150 000 франков, которые он выиграл, он создает небольшую домашнюю киностудию, чтобы создать Головой об стену[17].
Он встречает Клода Шаброля, Франсуа Трюффо и Жан-Люка Годара в 1958 году и устанавливает с ними дружеские отношения, но хотя он и принадлежит к тому же поколению, что эти режиссёры, он не является частью Новой Волны. Он не разделяет возмущения критиков Cahiers du cinéma в отношении академизма французского послевоенного кино[18] · [16].
Некоторые члены семьи его отца, еврейского происхождения, были помещены в психиатрические больницы после их освобождения из концлагерей. На Жан-Пьера Моки их свидетельства произвели большое впечатление, он и намеревается сделать фильм о психиатрических лечебницах[19]. Он обнаруживает роман Эрве Базена «Головой об стену» (фр. La Tête contre les murs), который бесплатно уступает ему право адаптировать свою книгу. Он работает над сценарием вместе с Франсуа Трюффо, а затем поручает диалоги Жан-Шарлю Пишону (фр. Jean-Charles Pichon). Он привлекает в числе прочих Пьера Брассёра, Поля Мериса, Шарля Азнавура и Анук Эме, в которую он был страстно влюблён[19], но продюсеры, в силу неуверенности в нём, предпочитают доверить съёмки кому-то более опытному. Тогда Жан-Пьер Моки связывается с Аленом Рене, а затем — с Жоржем Франжю, который и снимает этот фильм[20] · [21]. Жан-Люк Годар, в то время кинокритик, публикует статью в еженедельнике Arts и две статьи в Cahiers du cinéma, чтобы поддержать фильм[22] · [23] · [24]. В первой статье он пишет: «Головой об стену — безумный фильм о безумных. Поэтому этот фильм безумной красоты[22].». И Годар приветствует как сценарий Жана-Пьер Мокк и Жан-Шарля Пишона, так и игру актёров: «Франжю может даже не управлять своими актёрами. Но никогда Жан-Пьер Моки, Анук Эме, Поль Мерис, Пьер Брассёр не были лучше, никогда их не дикция не была более точной. Они не играют. Они сопереживают[22].». Фильм отмечен на фестивалях и получает двенадцать наград, но имеет очень небольшой рейтинг (45 000 билетов)[17].
После неудачи Головой об стену Жан-Пьер Моки в 1959 году снимает свой первый фильм Кадрящие (Les Dragueurs). Идея фильма исходит из его личного опыта. Он и сам с друзьями на Елисейских Полях знакомился с девушками, и термин «кадрящий» был придуман одним из них[25]. Он сразу намеревается дать главную роль его другу по консерватории Жан-Полю Бельмондо, но продюсеры ему предлагают Жака Шарье. Второго кадрящего, Жозефа, исполняет Шарль Азнавур. Вначале он задумывает пессимистический конец, когда Фредди (Жак Шарье) идёт в бордель с женщиной, похожей на Жанну, идеальную женщину, воплощенную Анук Эме. Продюсеры предпочитают оставить открытым будущее этого персонажа и вырезать из фильма эту последнюю сцену[26] · [27] · [28].
Фильм экспортируется в 63 страны и встречает большой успех у публики (1,5 миллионов билетов[29]). Сам термин «кадрящий» был введён в обиход фильмом[16] · [17] · [30]. В результате разногласий с продюсером Жозефом Лизбона (фр. Joseph Lisbona) по поводу распределения прибыли Кадрящих он создаёт в 1960 году свою собственную продюсерскую компанию, Balzac films[31] · [27] · [25].
Вдохновлённый его отношениями с актрисой Вероник Норде (фр. Véronique Nordey), Жан-Пьер Моки хочет сделать фильм о том, что происходит в паре, когда желание становится менее сильным. Чтобы подготовить Двое (Un couple, 1960), Моки обращается к Реймону Кено, который вносит оттенок иронии в фильм. Пару играют Жюльет Меньель (фр. Juliette Mayniel) и Жан Коста (фр. Jean Kosta). Моки испытывает трудности с поиском дистрибьюторов, и фильм, снятый в начале 1960-х годов, выходит на французские экраны только в январе 1961 года. Он вызывает полемику у критики. Кено прибегает своим литературным познаниям. Франсуаза Саган поддерживает фильм в L'Express[32], а Cahiers du cinéma посвящает ему статью в 115 номере за январь 1961[33]. В конце концов, из-за плохого проката фильм собирает только 62 000 зрителей[34] · [27] · [35].
После успеха (Les Dragueurs) и неудачи (Un couple) режиссёр решает перейти к сатирической комедии с фильмом Снобы! (фр. Snobs !.) В эту картину, снятую в мае 1961 года, он привлекает Франсиса Бланш, Мишеля Лонсдаля, Элину Лабурде (фр. Élina Labourdette) и Вероник Норде. Некоторые сцены приходится сократить, чтобы удовлетворить цензуру. Фильм выходит на экраны в сентябре 1962 года и собирает небольшое число зрителей во Франции (50 000). За исключением некоторых критиков, в частности, Жан-Луи Бори и Мишеля Мардор (фр. Michel Mardore), пресса неблагоприятно отзывается о фильме[36] · [37]. В Cahiers du cinéma Мишель Мардор хвалит ощущение избыточности фильма: «Достоинство Жан-Пьера Моки в том, что он выводит это фиглярство за грани дозволенного, забыв об обычае негласного соглашения между сатириком и объекта сатиры. Таким образом трансцендирует и, наконец, заряжается разрушительной мощью хороший французский стиль, несмотря на раздражение, брюзжание и ворчание[38].».
В Девах (фр. Les Vierges, 1962) Жан-Пьер Моки возвращается к идеи Кадрящих и фокусируется на этот раз на женщинах. По совету Жана Ануя в журнале Ici Paris он призывает женщин поделиться рассказами о том, как они потеряли свою девственность. Но основе 3 500 предоставленных свидетельств сценаристы формулируют пять категорий, и каждая из этих категорий становится сюжетом одного из пяти скетчей фильма. Фильм выходит в мае 1963[39]. Анри Го (фр. Henri Gault), вошедший в историю как ресторанный критик, помещает в Paris-Presse-L'Intransigeant статью под едким названием «Мы должны впаять Моки 20 лет». Он был обвинён в том, что «похерил тему, которая почему-то не являлась табу[40] · [33].». Через год после выхода фильма Франсуа Трюффо, под псевдонимом Антуан Дуанель (фр. Antoine Doinel), сдержанно защищает фильм и, в целом, манеру Жан-Пьера Моки: «Как часто у Моки, здесь можно видеть неизвестных актёров, прекрасно подобранных и использованных. Наконец, очень заметна чёткость выполнения; в кадре есть только, что Моки хочет туда поместить и то, что он хочет, чтобы мы там увидели. Ясно, открыто, точно, прямо[41].». В своём интервью для журнала Midi Minuit Fantastique в 1967 году Жан-Пьер Моки опровергает то, что имел намерение спровоцировать и, наоборот, считает Les Vierges романтическим фильмом и «глубоко нравственным [26] · [42].».
Затем на основе романа «Deo Gratias» Мишеля Сервена (фр. Michel Servin) Жан-Пьер Моки и его сценарист Ален Мури (фр. Alain Moury) представляют историю обнищавшего аристократа, который, отказываясь работать, грабит церковные кружки. Странный прихожанин (Un drôle de paroissien) выходит на экраны в 1963 году. Моки хочет сначала снимать с Фернанделем, но тот отказывается. По предложению Мишеля Сервена он обращается к Бурвилю. Сначала окружение Бурвиля скептически относится к такому сотрудничеству и отговаривает актёра принять предложение. Тем не менее, это предложение оказывается плодотворным, поскольку Жан-Пьер Моки и Бурвиль позже делают вместе три других фильма. Бурвиль даже соглашается на партнёрство и помогает Моки найти финансирование. Фильм пользуется большим успехом. Вышедший в трех кинотеатрах Парижа, он регистрирует 73000 зрителей в течение первой недели и 63000 зрителей в течение второй недели. В итоге аудитория составила 2,3 миллиона человек[43]. Затем он проходит отбор на Берлинский кинофестиваль и идёт в прокате в Германии[44] · [45] · [46].
По совету Реймона Кено Жан-Пьер Моки адаптирует «Город Великого Страха» (фр. La Cité de l'indicible peur) Жана Ре. С этим фильмом он пробует себя в жанре фэнтези. Действие романа, которое первоначально происходит в Шотландии, переносится в небольшой город Салер департамента Канталь. Бурвиль участвует в производстве фильма. Дистрибьютор вырезает из фильма некоторые сцены и переименовывает его в La Grande frousse. Он выходит 28 октября 1964 года, но не встречает ожидаемого успеха (680 000 билетов[47]). Критика оказывается очень негативной, и после этого провала Моки ссорится с Бурвилем и Кено[48] · [49]. В июне 1972 года, Моки выпускает полную версию La Cité de l'indicible peur и отдаёт фильм в прокат в киноклубы[50].
Затем он получает поддержку от Columbia на съёмки с Фернанделем. В конце концов, продюсер ему предлагает также немецкого комика Хайнца Рюмана. С писателем Марселем Эме, он подготавливает сценарий для Кошелёк или жизнь (La Bourse et la Vie)[51]. Фильм смотрят 625 000 зрителей[52], но Жан-Пьер Моки не любит этот фильм. В интервью, которое он даёт журналу Cinéma в 1982 году, он резко отзывается об этой работе: «Этот фильм — полное издевательство, которое не представляет никакого интереса[17]. ». И далее: «Это правда! Что интересного в истории двух типов, которые не могут избавиться от 15 миллионов?[17] ».
Спутники маргаритки (Les Compagnons de la marguerite) выходит на экраны в январе 1967 года и встречает хороший приём. Фильм инспирирован трудностями, с которыми столкнулся Моки при разводе со своей первой женой. Он рассказывает о реставраторе рукописей, который подменяет акт гражданского состояния, чтобы заменить жену, минуя процедуру развода, и организует тайное общество с целью широкого освоения метода[53]. Фильм собирает 520 000 зрителей[54].
В 1967 году он работает в Англии над фильмом под названием Les Carrossiers de la mort. Идея фильма приходит из разговора с «вором-джентльменом», который крал роскошные автомобили и продавал их за границу. Он рассказал о своём трафике Жан-Пьеру Моки и расценивал воровство как искусство. Актёрский состав фильма включает, в частности, Марлона Брандо, Генри Фонда, Энтони Куинна и Орсона Уэллса. Проект был оставлен после смерти продюсера Сесиль Теннан (фр. Cecil Tennant)[55] · [56].
Затем он мирится с Бурвилем, с которым он был в натянутых отношениях после провала La Grande Frousse, и в апреле 1968 г. начинает съёмки Большой стирки(!) (La Grande Lessive (!)), первоначально под названием The Tube. Фильм рассказывает об учителе латыни по имени Сен-Жюст, в исполнении Бурвиля, который, в борьбе против власти телевидения, решает перейти к действию и разрушает какой-то травилкой телевизионные антенны. Актёрский состав пополняют: Франсис Бланш, Ролан Дюбьяр (фр. Roland Dubillard), Жан Тисье (фр. Jean Tissier) и Р. Ж Шоффар (фр. R. J. Chauffard). Фильм выходит на экраны 15 ноября 1968 года и пользуется большим успехом (2,1 миллиона зрителей) [57] · [58] · [59] · [60].
С 27 ноября по 12 декабря 1968 года Анри Ланглуа и Бернар Мартинан (фр. Bernard Martinand) проводят в его честь ретроспективу во Французской синематеке. Это является важным шагом в признании работы Моки. Там он представляет полную копию Города Великого Страха (La Cité de l'indicible peur)[61].
После Мая 1968 Моки посещает кафе-бистро, где незадолго до этого вследствие удара члена CRS у одного молодого человека произошёл разрыв тестикул. Там он слышит, как другая молодёжь, пришедшая в то же в кафе в честь того парня, обсуждает установление бомб, чтобы идти до конца «революции». Так у него возникает замысел сценария Соло (фр. Solo). Фильм рассказывает историю братьев Кабраль. Один из них, Винсан, скрипач на круизных судах, крадёт ювелирные изделия для перепродажи. Его младший брат Виржиль — студент. Недовольный существующим обществом, он решает перейти к террористической акции, чтобы «потрясти умы». В попытке спасти своего брата Винсан, в свою очередь, преследуется полицией и в конечном итоге погибает[62] · [20]. Моки говорит, что Соло рождён в результате его разочарования Маем 1968[63]. Фильм был снят в апреле 1969 г. Тем не менее, продюсер François Harispuru соглашается распространять фильм только при условии, что Жан-Пьер Моки также сделает кассовую комедию в духе Un drôle de paroissien. Так Моки снимает Жеребца (фр. L'Étalon). Соло выходит 27 февраля 1970, фильм встречает очень благоприятную критику[64] и пользуется большим успехом (660 000 зрителей)[65] · [66].
Идея Жеребца (L'Étalon) приходит снова из подслушанного с Бурвилем разговора в бистро. Бурвиль и Моки слышат двух женщин, которые жалуются на то, что их мужья ими пренебрегают, и придумывают решение этой проблемы, не нарушающее стабильность пары[67]. Фильм рассказывает о ветеринаре Уильяме Шаминаде (фр. William Chaminade), который, осмысливая пренебрежение мужьями своих жён, решает выполнять своего рода услугу для замужних женщин, чтобы они могли заниматься любовью без чувств. Уильям Шаминад стремится обобщить свою идею и надеется распространить её на все общество. Съёмки Жеребца в сентябре 1969 года в Сербере (фр. Cerbère), со статистами из местных жителей, отмечены болезнью Бурвиля[68]. Вышедший 13 февраля 1970, фильм сильно не нравится критике, но собирает 1,2 млн зрителей [69]. В Cahiers du cinéma Жак Омон (фр. Jacques Aumont) сожалеет о недостаточной смелости фильма[70].
В духе Соло в 1971 году Моки снимает Альбатроса (фр. L'Albatros). Фильм вдохновлен другим происшествием. Во время акции протеста против Хабиба Бургиба, сценарист Ален Мури (Alain Moury), был избит полицейскими и арестован после того, как он ответил на удар члена правоохранительных органов. Альбатрос рассказывает историю человека, который оказался в тюрьме за убийство полицейского в аналогичной ситуации. Человек бежит из тюрьмы в разгар предвыборной кампании и похищает дочь одного из двух кандидатов[20] · [71]. После обращения к Жоржу Мустаки для Соло, Моки просит Лео Ферре сочинить музыку для этого фильма. Критика тепло встречает фильм, и публика отзывается своим присутствием[72]. В Le Nouvel Observateur Жан-Луи Бори, восторгается романтизмом фильма, который он называет « Эрнани современного протеста»[73].». Фильм собирает 570 000 зрителей[74].
В 1973 году он знакомится с André Ruellan и сотрудничает с ним над сценарием L'Ombre d'une chance. Вместе они напишут в общей сложности двадцать сценариев. Фильм рассказывает историю Матьяса, немного богемного старьёвщика и его четырнадцатилетного сына. Моки меняет местами конфликт поколений, делая сына степенным студентом, скорее сторонником правопорядка, и придавая отцу характер маргинального либертарианца, не боящегося нарушить закон и обмануть судебных исполнителей, которые наносят ему визит[75]. Съёмка начинается в июле 1973 года, и фильм выходит на экраны в феврале 1974[76]. Критик Андре Коман (фр. André Cornand) приравнивает этот фильм к Соло и к Альбатросу. Во всех трёх фильмах герой, исполненный самим Моки, является маргиналом, затравленным полицией или юстицией, любимым молодой женщиной, и которого сценарий приводит к неизбежной смерти[77].
Жан-Пьер Моки продолжает работать очень быстро. Также в 1974 году, в У савана нет карманов (фр. Un linceul n'a pas de poches), он отдаёт себе роль журналиста, который борется в одиночку против разложения системы. Фильм не оказывается очень успешным (250 000 зрителей)[78] · [79].
Для L'Ibis rouge он ангажирует Мишеля Симона вместе с Мишелем Галабрю и Мишелем Серро. Мишель Симон болен и имеет не так много возможностей для съёмок. Он умирает через неделю после выхода фильма, в мае 1975[80] · [81].
Он продолжает с Королём жуликов (фр. Le Roi des bricoleurs), смешной комедией, с Симом (фр. Sim), Мишелем Серро и Пьером Боло (фр. Pierre Bolo). Вышедший в феврале 1977 года, фильм имеет только 144 000 зрителей[82] · [83].
Перед выходом в марте 1978 года фильма Склока (фр. La Zizanie) Моки привлекает продюсера к суду за плагиат. Перед этим Моки предложил Луи де Фюнесу проект под названием Le Boucan, сюжет которого похож на сюжет La Zizanie. Моки выигрывает суд и получает компенсацию в размере 250 000 франков, но он утрачивает таким образом поддержку корпорации, индустрии кино, не поддерживающей обращения к трибуналу ...
Моки возвращается к более серьёзной теме со Свидетелем (фр. Le Témoin), который рассказывает историю человека, приговорённого к смертной казни в результате судебной ошибки. Снятый с итальянским актёром Альберто Сорди фильм, вышедший в сентябре 1978 года, пользуется успехом во Франции, а также в Италии (400 000 зрителей)[84] · [85] · [59].
Наконец, Моки завершает десятилетие, возрождая революционный романтизм Соло и Альбатроса в Le Piège à cons. Здесь он исполняет роль бывшего шестидесятника, который возвращается во Францию после вынужденного изгнания и вновь оказывается вовлечённым в борьбу с «коррумпированной системой». Фильм, выпущенный в октябре 1979 года, остаётся непонятым и не нравится публике (75 000 зрителей)[86] · [87].
В начале 1980-х Жан-Пьер Моки возвращается к кинофантастике, жанру, который он уже затрагивал в Городе великого страха, с картиной Litan: La cité des spectres verts (1982)[88]. Фильм получает премию кинокритики на Международном фестивале фантастических фильмов в Аворье, но не успех[89]. После этой неудачи он снимает за четыре месяца Есть ли французы в зале? (фр. Y a-t-il un Français dans la salle ?), адаптацию одноимённого романа Фредерика Дара[90]. В Cahiers du cinéma Оливье Ассаяс видит в этом фильме второе дыхание в карьере Моки после одышки во второй половине 1970-х[91], и Жан-Пьер Моки вновь обретает многочисленную аудиторию (800 000 зрителей)[92].
Несмотря на диаметральную противоположность их кинематографических жанров, Жан-Люк Годар и Жан-Пьер Моки, высоко ценят друг друга, и первый предлагает второму сыграть роль дяди в драме Имя: Кармен (1983). К сожалению, после просмотра первых рабочих позитивов ведущая актриса Изабель Аджани решает оставить фильм. Съёмки затем откладываются на несколько месяцев, и Жан-Пьер Моки не будет доступен. Наконец, он на короткое время появляется в фильме, играя пациента на больничной койке, который восклицает: « Y a-t-il un Français dans la salle ?», ссылаясь на свой последний фильм, а непосредственно Годар играет роль дяди[20]. Жан-Люк Годар предлагает ему новую роль в феврале 1986 года в Grandeur et décadence d'un petit commerce de cinéma, заказном фильме, снятом для телевидения. Жан-Пьер Моки в роли продюсера кино в паре с Жан-Пьером Лео, который играет режиссёра. Фильм идёт на TF1 24 мая 1986[93]. В свою очередь, Жан-Пьер Моки предлагает Жан-Люку Годару сыграть в одном из его фильмов, Noir comme un souvenir (1995), но предложение не принимается[20].
В Смерти арбитра (À mort l'arbitre, 1984) по роману Альфреда Драпе (англ. Alfred Draper) за год до Эйзельской трагедии Жан-Пьер Моки осуждает глупость некоторых футбольных фанатов[94]. В Libération критик Серж Дане энергично поддерживает фильм: « À mort l'arbitre - это 22-й фильм Моки за 25 лет. Это 22-е доказательство того, что Моки определенно один из хороших французских кинематографистов и, безусловно, лучший французский режиссер польско-русского происхождения[95]. ». После того, как фильм собирает 360 000 зрителей в кинотеатрах, два года спустя он с большим успехом проходит по телевидению с аудиторией в 17 миллионов телезрителей[96] · [59].
Жан-Пьер Моки продолжает в комедийном ключе в сатирической комедии о паломничестве в Лурд, под названием Чудо (фр. Le Miraculé,1987). Она рассказывает историю лже-инвалида (Жан Пуаре), преследуемого молчаливым страховщиком (Мишель Серро), который стремится разоблачить узурпатора. Фильм получает большой успех с 820 000 проданных билетов[20] · [97] · [98]. Затем кинорежиссёр переходит к нуару, к Agent trouble (1987), в котором он даёт Катрин Денёв необычную роль старой девы. Фильм, выпущенный летом 1987 года, собирает 630 000 зрителей[99] · [100]. Потом он берётся за раблезианскую комедию, Les Saisons du plaisir, которая опять нравится публике (770 000 зрителей)[101] · [102]. Несмотря на одновременную поддержку критики и исключительную доступность, он претерпевает оглушительный провал с Ночью в Национальном собрании (фр. Une nuit à l'Assemblée nationale). Сценарий, написанный писателем Патриком Рамбо, рассказывает о натуристе, который обнаруживает махинации на самом высоком государственном уровне при раздаче ордена Почетного легиона. Выпущенный между двумя раундами парламентских выборов, 8 июня 1988 года, фильм подвергается бойкоту со стороны прессы и собирает лишь 78 000 зрителей [20] · [103].
После неудачи Ночи в Национальном собрании Жан-Пьер Моки уходит в «андерграунд» согласно выражению, которое он употребил по отношению к себе в Le Monde в 1999 году[104]. Публика больше не идёт на его фильмы: менее 10 000 зрителей у Bonsoir (1994)[105], 13 700 зрителей у Alliance cherche doigt (1997))[106], 27 000 зрителей у Robin des mers (1998)[107] и 6 200 зрителей у Vidanges (1997)[108]. Критика также становится всё более и более суровой. После выхода Alliance cherche doigt (1997) критик Оливье Сегюре ()фр. Olivier Séguret называет фильм небрежным и сожалеет о времени, когда Моки снимал Город великого страха или L'Ibis rouge[109].
Два фильма получают более благоприятный отклик в 1990-е годы, Город на продажу (фр. Ville à vendre, 1992) с 155 000 зрителей [110] и Noir comme le souvenir (1995) с 83 000 зрителей[111]. Первый рассказывает о фармацевтических компаниях, которые вербуют подопытных кроликов в городах с высоким уровнем безработицы, чтобы тестировать на них свои лекарства. Фильм выходит на экраны в феврале 1992 года. Однако фильм, произведённый совместно с TF1, транслируется по телевидению только спустя четыре года после его производства[16] · [112]. Noir comme le souvenir с Сабиной Азема, Джейн Биркин и Жан-Франсуа Стевененом рассказывает историю разведённой пары, дочь которой, исчезнувшая 17 лет назад, возвращается, чтобы преследовать их. На этот раз критика не такая жёсткая. Édouard Waintrop, в частности, поддерживает картину в Libération[113] · [114].
В 1991 году, он снимает для телевидения первые три эпизода сериала Мистер Моки представляет (фр. Myster Mocky présente). Этот сериал, который продолжается в 2008 и 2009 годах на канале 13e Rue, является адаптацией новелл Альфреда Хичкока[115].
В августе 1994 года с целью обеспечения проката своих фильмов он совершает покупку парижского кинотеатра «Le Brady»[116] · [117] · [15]. Для Моки это давняя мечта о независимости, которую он реализует. Ещё в 1982 году он заявляет журналу Cinéma о своем желании купить свой собственный зал, чтобы быть полностью независимым: «Именно поэтому я планирую купить кинотеатр и показывать там свои фильмы. Если бы я имел финансовую возможность купить кинотеатр и в то же время снимать свои фильмы, я бы прекратил полностью и буквально всякий контакт с внешним миром. Я бы закрылся в башне из слоновой кости и делал бы фильмы исключительно для этого зала[56]».
После их совместной работы в течение 1980-х годов у Жан-Люка Годара и Жан-Пьера Моки снова возникает желание работать вместе. Первый намеревается предложить второму главную роль в Éloge de l'amour с Франсуазой Фабиан, но Моки и Годар ссорятся. В своей биографии Годара Антуан Бек (фр. Antoine Baecque) говорит, что Моки упрекал Годара за то, что тот принял в феврале 1998 года Премию «Сезар» [118] , тогда как в своем интервью в Lettre du cinéma Моки объясняет причину их ссоры тем, что они хотели подготовить дополнительный проект для финансирования этого фильма, и Годар его упрекал за то, что он объявил об этом прессе без его согласия[20].
2000-е годы не становятся более лёгкими для Жан-Пьера Моки, чем 1990-е годы. Неутомимый, он продолжает снимать в быстром темпе, но его фильмы имеют очень низкий рейтинг. Некоторые фильмы, как Туристы, о, да (англ. Touristes, Oh yes, 2004), не идут в кинотеатрах. Французская улица, 13 (англ. 13 French Street, 2007) по роману Джил Брюэр (англ. Gil Brewer) с Бруно Соло (фр. Bruno Solo), Тьерри Фремоном и Томом Новембр (фр. Tom Novembre) собирает лишь 4 000 зрителей и плохо принимается критиками[119] · [120]. Наконец, Les Ballets écarlates (2004), где Жан-Пьер Моки рассказывает о матери, которая, в поисках своего ребенка, обнаруживает сеть педофилов, запрещается цензурой за поощрение насилия и убийства[121]. Единственным исключением в этом десятилетии является мини-успех (57 000 зрителей) Проныра (фр. Furet, 2003) по роману «Проныра в метро» (фр. Un furet dans le métro) Лу Камерона (англ. Lou Cameron) с Мишелем Серро и Жаком Вильре[122]. Но это успех кратковременный. В 2005 году, когда Моки снова работает с Мишелем Серро в Grabuges, успех не последовал (13 204 зрителей), несмотря на поддержку некоторых критиков, таких как Jacques Mandelbaum[123] · [124] · [125].
С 2007 по 2010 годы Жан-Пьер Моки работает для телевидения. Сначала он снимает Сделка (фр. Le Deal, 2007), телефильм для телевизионного канала 13e Rue. Во время трансляции фильма на 13e Rue 13 марта 2007 фильм собирает 183 000 телезрителей[84], затем 3 900 зрителей во время его кинопроката[126]. Jacques Mandelbaum, часто доброжелательный к Моки, в Le Monde находит фильм неудачным[127]. Сотрудничество с 13e Rue продолжается в телесериале под названием Мистер Моки представляет (фр. Myster Mocky présente). Этот сериал, начавшийся в 1991 году с трёх эпизодов, является новой адаптацией новелл, созданных Альфредом Хичкоком, на которые он купил права. Между 2007 и 2009 он снимает 24 новых серии длительностью по 26 минут каждая[117]. Наконец, он снимает телефильм под названием Colère (2010) для французского телевизионного канала France 2. Фильм, выпущенный 16 июля 2010 года, собирает 4 млн. телезрителей[128].
После этого телевизионного периода Жан-Пьер Моки возвращается в кино и погружается в съёмки. Он снимает один за другим Les Insomniaques (2011), Le Dossier Toroto (2011) и Crédit pour tous (2011). Эти фильмы не распространяются по обычной схеме, но он демонстрирует их в своем собственном кинотеатре. В 2011 году он продаёт свой кинотеатр «Le Brady» и выкупает «Action Écoles» в Латинском квартале Парижа, который он переименовывает в «Le Desperado». И вот в этом помещении, как правило, он показывает как свои новые, так и старые фильмы наряду с классикой французского и американского кино[129] · [130].
В ноябре 2012 года Международный кинофестиваль в Бельфоре воздает ему должное ретроспективой из его пятнадцати фильмов[131] · [132].
В 2015 году он снимает три короткометражных фильма с Жераром Депардьё в качестве ведущего актера: Agafia и Le Rustre et le Juge по рассказам Антона Чехова и Le Magicien et les Siamois.. В первом фильме Пьер Ришар дополняет Жерара Депардьё, во втором — Филипп Дюкен (фр. Philippe Duquesne) и в последнем — Гийом Делоне (фр. Guillaume Delaunay)[133].
Моки является сразу одновременно режиссёром, исполнителем, сценаристом, монтажёром, продюсером и дистрибьютором. Таким образом он контролирует или стремится контролировать весь процесс производства фильма[134]. На раннем этапе своей карьеры Моки понимает, что для обеспечения своей независимости он должен иметь свою собственную производственную компанию. Так к 1960 г. он основывает свою кинокомпанию «Balzac films»[31] · [25]. В октябре 1974 года он закрывает свою компанию, чтобы создать «M. Films»[135], и в 1986 году он учреждает компанию «Koala Films»[136]. Поиск независимости побуждает его также давать предпочтение фильмам со скромным бюджетом[137].
Моки снимает, как правило, свои фильмы очень быстро. Например, Glandeur был снят за 12 дней[138], Agent trouble за 19 дней[20]. В своём интервью в Lettre du cinéma он поясняет: «Создание — это то, что возникает внезапно, художник не прекращает рисовать после каждого мазка кистью, музыкант не перестаёт сочинять после каждой ноты[20].». И в том же интервью: «Скорость, это значит идти на риск, возможно, в ущерб качеству[20] .» Если даже он быстро снимает со скромным бюджетом, он всё равно уделяет особое внимание техническому обеспечению. Он обычно работает с известными главными операторами, как Эжен Шюфтан, Эдмон Ришар, Анри Алекан, Вильям Любчанский, Marcel Weiss а также L.H. Burel. В отличие от своих современников из Новой волны, он остаётся очень традиционным в технических вопросах и опирается, в частности, при его выборе главных операторов, на кинематограф 1930-х и 1940-х годов[139]. Также в то время как некоторые из его современников исследуют возможности прямого звука, Моки предпочитают использовать пост-синхронизацию диалогов, что позволяет ему снимать быстро и с хорошим качеством звука[140].
Моки, как правило, сам занимается декорациями для своих фильмов[141].
Его постановку можно назвать строгой и действенной. В своём исследовании Андре Корнан (André Cornand) объясняет: «Камера Жан-Пьера Моки в высшей степени функциональна. Её использование преимущественно повествовательное, на основе фиксированных планов и боковых панорам, часто не имеет другой цели, как следовать за движущимся предметом. Редко используется travelling, если же камера находится на борту автомобиля — масштабирование, как и длиннофокусные объективы; напротив, обычно используется короткое фокусное расстояние[142] . »
Моки осваивал монтаж с Маргерит Ренуар (фр. Marguerite Renoir), женой Жана Ренуара, которая работала с ним в Snobs !, в Un drôle de paroissien, в La Cité de l'indicible peur, в Les Compagnons de la Marguerite, в La Grande Lessive (!), в L'Étalon, в Solo и в Chut !.. После её ухода он продолжил самостоятельно осуществлять монтаж[143].
Моки пытается в меру возможностей контролировать кинопрокат своих фильмов. Таким образом в 1994 году он приобретает парижский кинозал Le Brady, предоставляя ему показ своих фильмов, минуя крупные дистрибьюторские фирмы[116]. Так, ещё в 2000 году, в интервью в Lettre du cinéma, он рассматривает возможность оцифровать свои фильмы и сделать их доступными в Интернете[20].
В духе свободолюбия Моки часто представляет коррупцию элит и власти (Snobs !, L'Albatros, Agent trouble, Une nuit à l'Assemblée nationale или же Vidange)[144]. В Agent trouble Моки разоблачает тайную связь между государственными интересами и мафиозными организациями[145].
Человеческая глупость также является повторяющейся темой у Моки. В La Grande Lessive (!) главный герой борется против оболванивание народа посредством телевидения. Позже, в À mort l'arbitre, Моки разоблачает тупость футбольных болельщиков[144].
Католическая церковь является постоянным объектом сатиры Моки. Её можно найти в Snobs ! (1962) в персонаже епископа. Она есть в Un drôle de paroissien (1963), фильме о ревностном католике, который, отказываясь работать, начинает обворовывать церковные кружки. И, наконец, она явно обнаруживается в Le Miraculé (1987) с осуждением церковной коммерции вокруг паломничества в Лурд. Рене Предаль (фр. René Prédal) подчеркивает, что в общем упомянутое религиозное учреждение более религиозно,чем сама вера[142] · [146].
Критик Андре Корнан подчеркивает, что Моки часто показывает женщин, лишенных комплексов в сексуальном плане и выставляющих напоказ своё желание. Таким образом, в первом скетче Les Vierges героиня сознательно пытается потерять девственность, и в третьем скетче героиня хитрит, чтобы потерять свою девственность с любовником, а не со своим будущим супругом. В L'Étalon, ветеринарный врач Уильям Шеминад (William Cheminade) обеспокоен сознанием того, что замужние женщины сексуально неудовлетворены и организует своего рода общественную службу для удовлетворения замужних женщин. Наконец, в L'Ombre d'une chance Одиль сгорает от желания заняться любовью с Матьясом и жалуется на отсутствие желания у Мишеля[77] · [147].
Часто встречаются в работах Жан-Пьера Моки зловредные революционеры, которые пытаются изменить общество ненасильственными методами. В Les Compagnons de la Marguerite главный герой хочет распространить фальсификацию актов гражданского состояния для облегчения развода во всём обществе. В La Grande lessive (!) Сен-Жюст (Бурвиль) хочет освободить население от власти телевидения. В L'Étalon Уильям Шеминад (Бурвиль) хочет охватить все общество своей поставкой «жеребцов» для замужних женщин. Все эти персонажи утопические[144] · [148].
В Solo, L'Albatros, L'Ombre d'une chance et Le Piège à cons Моки воплощает сам четыре романтических героя. Все эти герои в конечном итоге выбирают смерть во имя определённого соблюдения их персональной морали. Таким образом, в Solo Винсан Кабраль (фр. Vincent Cabral) жертвует собой, чтобы спасти своего брата. В L'Albatros Стеф Тассель (фр. Stef Tassel) приносит себя в жертву, чтобы Паула избежала тюрьмы, и в L'Ombre d'une chance Матьяс умирает, потому что он решил не принимать любовь Одиль[149]. Сам Моки определяет своего героя как романтика: «В конце Solo, как и в L'Albatros, герой умирает: это неизбежность романтического героя, который борется против тирании девятнадцатого века или против буржуазии ХХ-го[150].». Так же Жан-Луи Бори в своей рецензии на L'Albatros сравнивает Стефа Тасселя персонажем Эрнани[73].
Фильмы Моки населены персонажами второго плана с чудовищными и безумными особенностями характера[151].
Моки готов уделять много внимание как ведущим, так и небольшим ролям. Можно найти во многих фильмах Моки некоторых актеров, примечательных своей «фактурой», среди которых Жан-Клод Ремолё (фр. Jean-Claude Rémoleux) (12 фильмов), Жан Абейе (фр. Jean Abeillé) (37 фильмов), Антуан Майор (фр. Antoine Mayor) (16 фильмов), Марсель Перес (фр. Marcel Pérès) (8 фильмов), Доминик Зарди (41 фильмов), Роже Легри (фр. Roger Legris) (7 фильмов), Руди Ленуар (фр. Rudy Lenoir) (14 фильмов) или ещё Ноэль Роквер[152]. Эти актёры составляют «цирк Моки»[153]. Так Моки дал Жан-Клоду Ремолё роль инспектора Бартена в Un drôle de paroissien, который занимается пением Marinella в La Grande lessive (!) или в роли депутата выражается бурчанием в L'Étalon[154].
Это чувство «маски» переходит к нему от Висконти, который предпочитает привлекать людей с запоминающейся внешностью как актёров, утверждённых на некоторые второстепенные роли. Это также то, что он ценит в кинематографе Жана Ренуара. В кратком выражении дани памяти режиссёру в газете L'Humanité он пишет: «То, что мне нравилось в нём, помимо режиссёра, это автор, и его политическая приверженность к интересам малоимущих. Потом — любовь к второстепенным ролям (Carette, Dalio, Toutain и те, довоенные). А лица! Каких мало[155].».
Моки также работает с признанными актёрами и тогда он умудряется дать им роли, не соответствующие их типажу. В то время как Бурвиль привык к ролям, которые подчеркивают его свойства простака и добряка, Моки предлагает ему роли гораздо более необузданные. Так Бурвиль играет расхитителя пожертвований в Un drôle de paroissien, мятежного учителя, который портит телевизионные антенны, в La Grande lessive (!) и, наконец, озорного ветеринара, который предлагает удовлетворять женщин, пренебрегаемых своими мужьями в L'Étalon[156] · [157]. Следуя этой же логике нетипажной роли, он в La Grande Lessive (!), отдаёт роль интеллектуала Бурвилю, а писателю Ролану Дюбьяру (Roland Dubillard) — роль учителя физкультуры[158].
Так же, когда он работает с Катрин Денёв в Agent trouble, он даёт ей роль старой девы и одевает на неё парик, так что её роль является несопоставимой с обычными ролями актрисы, и она становится почти неузнаваемой[153] · [159].
Для Франсуа Бегодо эстетика Жан-Пьера Моки составляет противоположность реализму. Моки всегда стремятся скорее усилить особенности персонажей и ситуаций, чем делать их правдоподобными: «[...] Речь не идёт о том, чтобы убеждать в своих собственных выдумках. В противном случае не было бы больше радости от вымысла. Неправда должна быть плохой, и это должно быть очевидно, потому что его трюки только развлекают Моки — это объясняет преувеличения. » «Посредством актёрской игры, декорации или искусственных аксессуаров, которыми пользуются актёры (накладные усы, парики и т. д.), он стремится прежде всего усилить впечатление «театра»: «У Моки, это работает плохо, потому что не смягчает игру[160]. ».
Для музыкального сопровождения, которому он оказывает особое внимание, поскольку оно являются неотъемлемой частью его эстетических воззрений[161], Жан-Пьер Моки часто обращается к крупным композиторам своего времени, работая с ними в тесном сотрудничестве: с Жозефом Косма в Snobs ! и в Un drôle de paroissien, с Жераром Кальви в La grande frousse или в Les Compagnons de la marguerite, с Франсуа де Рубе (фр. François de Roubaix) в La Grande Lessive (!), с Владимиром Косма в Le Bénévole или с Морисом Жарром в Les Dragueurs[162].
В интервью с Вероник Россиньоль (фр. Véronique Rossignol) для его личной фильмотеки в Библиотеке фильмов (фр. La Bibliothèque du film) Моки прежде всего указывает американские фильмы 1930-х и 1940-х годов, затрагивавшие тему коррупции, в частности: «Ангелы с грязными лицами» (1938) Майкла Кёртиса, «Белое каление» (1949) Рауля Уолша и фильмы Франка Капры «Мистер Смит едет в Вашингтон» (1939) и «Мистер Дидс переезжает в город» (1936). Он называет также братьев Маркс («Ночь в опере», 1935). Конечно, он упоминает также Альфреда Хичкока, новеллы которого он адаптировал в новом сериале «Мистер Моки представляет» («Тень сомнения», 1943) и Орсона Уэллса («Печать зла», 1958)[163].
В своих мемуарах «M le Mocky» (2001) он очень уклончив и сообщает только некоторые детали. Известно, что он был вынужден жениться в возрасте 13 лет из-за беременности молодой девушки, Моник Боден (Monique Baudin), которая родила ему двух сыновей, Фредерика Мокиевского (фр. Frédéric Mokiejewski) и Марка Мокиевского (фр. Marc Mokiejewski)[2], но этот брак продлился лишь несколько месяцев[6] · [7]. Известно также, что он долгое время жил с актрисой Вероник Норде (Véronique Nordey), с которой он имеет сына, режиссёра Станисласа Норде (фр. Stanislas Nordey), родившегося в 1966 г.[164] · [20] · [138] · [165]. В браке с моделью Марисой Мюксен (фр. Marisa Muxen)[2] он стал отцом Оливии Мокиевски (фр. Olivia Mokiejewski)[166], режиссёра документального кино. С 2000 по 2013 год он был спутником жизни Патрисии Барзик (фр. Patricia Barzyk)[167] · [168], у которой от него родились два сына: Венсан Мокиевский (фр. Vincente Mokiejewski) и Витторио Мокиевский (фр. Vittorio Mokiejewski)[2].
В феврале 2005 года, во время интервью, он заявляет, что является отцом семнадцати детей[168].
Посвящённые ему книги сосредотачивают внимание в основном на его работе, за исключением автобиографии «Mocky soit qui mal y pense» (2016), в которой он широко распространяется по поводу своей сексуальной и сентиментальной жизни.
Моки, Жан-Пьер на Викискладе |
Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".
Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.
Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .